Информационные войны глазами конфликтолога на примере взаимоотношений между Украиной и Россией

Редакция вторая*

Ниже идёт мой перевод с украинского интервью с известным специалистом в области конфликтологии и информационных войн, профессором Национальной академии государственного управления при Президенте Украины Георгием Почепцовым. Хорошо ещё со времён своего издательского бизнеса в Украине знаю интервьюируемого, который помогал мне технарю своими консультациями. Это действительно специалист мирового уровня в области политической конфликтологии, давно исследует проблематику информационных войн. Очень рекомендую это интервью, подготовленное на фоне последних событиях в Украине…

Последние несколько недель тема цивилизованного выбора Украины доминирует в информационно — аналитических программах электронных и на страницах печатных СМИ России. Такого количества агитпроповского материала соседнего государства мы , кажется , не видели со времен президентства Виктора Ющенко. Часто это напоминает обычную истерику, когда известные и не очень аналитики компенсируют отсутствие логических аргументов неконтролируемым излиянием эмоций. Но, перефразируя классика, взаимоотношения между государствами должны основываться , прежде всего , на интересах. Интересно, как выстраивать конструктивные взаимоотношения на взаимовыгодных интересах после того, как одна сторона огульно развернула против другой, в частности, информационную войну, обвиняя её во всех мыслимых и немыслимых грехах?

 — Георгий Георгиевич, не кажется ли вам, что в последнее время понятие «информвойну» начинает восприниматься не только как пропагандистское дополнение к другим (военных, торговых и др.) противостояний, а как нечто самостоятельное, может стать первопричиной, неким «возбудителем» других конфликтов? Это естественный процесс в информационном обществе?

— Увеличивается вес информационных «мышц», поэтому их начинают использовать чаще. С другой стороны, если в среднем человек сидит перед телевизором по четыре часа в день, то это тоже должно быть каким-то образом задействовано. Бизнес в виде рекламы не выходит из нашего телевизора, а в политике становится недостаточно только новостей. Даже термин «информационные война» существует только среди журналистов, военный термин совсем другой — «информационные операции», потому что он позволяет заниматься «войной» и в мирное время.

— Интересно, какие результаты получает победитель в такой войне: консолидирует общественность своей страны, подрывает авторитет государства-противника?

— Своих целей, включая те, которые были названы, он достигает, потому атака всегда имеет преимущества. Кстати, например, опровержение это более сложный процесс, чем просто атака. Сегодня, даже военным, надо воздействовать на население, свое и чужое, а не только на противника. Мир изменился, и теперь само население становится одной из движущих сил давления на правительства. В нашем последнем случае просто привлекла внимание внезапное изменение правительственного решения. А с точки зрения России — она  еще и просто пытается удержать собственную модель мира в головах своего населения [выделено переводчиком – А.М.].

 — Как долго обычно длятся последствия информационной войны, особенно, если международная конъюнктура способствует сближению позиций вчерашних противников? Иначе говоря — как долго живут пропагандистские стереотипы в головах?

Изменения в головах населения происходят на небольшое количество процентов. Это можно было увидеть, когда Грузия в результате подобных интенсивных информационных кампаний [со стороны России] получал в списке врагов России малое количество процентов. Затем, когда кампания завершается, все быстро возвращается к старым цифрам.

 —  Оправдала ли последняя информвойна России против Украины ожидания ее организаторов? Иначе говоря, есть ли «плюсы» этой кампании больше, чем «минусы» (дискредитация своей страны как примитивного манипулятора) в глазах не только украинской, но и мирового сообщества?

— Россия в отношении воздействий на постсоветское пространство имеет много преимуществ. Среди них: широкое знание русского языка, общая в прошлом история и культура, российские телеканалы в каждой квартире, где есть телевизор. Информационная кампания всегда настроена на дальнейшие изменения в физическом пространстве. Газовая война, например, имела целью подписания нужного договора.

 — Интересно, как после таких обвинений в адрес Украины (ворует газ, предательница, девушка по вызову между Европой, Америкой и Россией и др.) выстраивать конструктивные, а главное — искренние взаимоотношения на основе взаимного уважения и осознания права другого на собственное видение своего места в системе международных организаций?

— Вы задаете вопрос языком человеческих взаимоотношений, а не политики или бизнеса. Населения инерционно еще будет удержать ощущение несправедливости, а чиновники все быстро забудут, потому что они на работе, и недавняя борьба была для них лишь частью работы. Это бюрократическое «хлопанье по столу», только на уровне государств.

— Неужели, как говорят в России, «пипл все» схавает «и у нас, и у них?

— То, что происходит на телеэкранах, отличается от нашей жизни. Через неделю на экранах возникнут новые проблемы, аварии или тайфуны, мы будем обсуждать именно их. Отключение горячей воды в нашем доме, которое периодически происходит, тоже является важной проблемой нашего бытия.

— Учитывая последние события, какой стратегии информационной политики должна придерживаться Украина, чтобы не только адекватно реагировать на пропагандистские атаки соседей, но и работать на опережение? Опыт какой страны был бы здесь полезным?

— Это комплексная проблема, где есть много составляющих. Надо иметь, например, собственных авторитетов — журналистов, писателей [я добавил бы и блогеров – А.М.], к мнению которых прислушиваются. Политики не являются нейтральными, и мы их не хотим слышать. Надо иметь соответствующие информационные команды для работы в чрезвычайных условиях, которые существуют и тренируются до того, как возникает проблема. Активно в соцсетях защищает себя, как это делает, например, Израиль. Кстати, он передал эту работу своему армейскому подразделения. И следует помнить, что даже на войне уже недостаточно победы на поле боя, нужна победа в головах и в СМИ. Если ее нет, то не будет и победы в физическом измерении. Во многих случаях информационная победа важнее физической [выделено переводчиком – А.М.].

——-
* Не дожидаясь появления в оригинале обещанного полного текста интервью, я обратился к Георгию Почепцову с просьбой предоставить мне возможность опубликовать перевод недостающих вопросов и ответов. Георгий Георгиевич любезно согласился. Дополнительные фрагменты вставлены  мной в исходный текст и выделены цветом.